«Турист»: Рецензия Киноафиши
Скорее всего, Флориан Хенкель фон Доннерсмарк даже не подозревает, сколь точно озаглавлен его новый фильм. И основная интрига здесь, конечно же, не в том, кто из героев – всамделишный турист, а кто – ловко маскирующийся мошенник: сам Доннерсмарк и есть главный турист. Турист по устройству мысли, по способу смотреть на вещи. Доннерсмарковская Венеция снята на пленку как пейзаж для открытки, как набор архитектурно достопримечательных видов, и то, что разворачивается/сворачивается в этой Венеции, не более чем одноразовое зрелище для широкого контингента зевак.
Такой поворот в карьере немецкого режиссера до определенной степени неожиданен. «Жизнь других», которой Доннерсмарк заслуженно прославился, была картиной радикально иного типа. И пусть этот фильм, снятый молодым западным немцем, с отнюдь не идеальной точностью воспроизводил детали существования граждан давно канувшей в небытие ГДР и уж тем более – особенности работы восточногерманского политического сыска, по степени драматургической глубины «Жизнь других» была одной из мощнейших работ современного европейского кинематографа. Поглощающее слияние с Голливудом явно не пошло Доннерсмарку на пользу.
Вероятно, здесь нет смысла приводить красноречивые доводы в пользу того, что режиссерская манера претерпела злокачественное перерождение: это видно невооруженным глазом. Интереснее другое. Одновременно с наведением клишированного голливудского лоска у Доннерсмарка усилилась своеобразная тяга к аристократизму: фамильная приставка «фон» взыграла на полную катушку. Обилие британского аристократического юмора (один из сценаристов – Джулиан Феллоуз – практически прижизненный классик британского кино), эти милые привычки изъясняться в Италии по-испански, селиться в номерах, где раньше останавливались Бальзак и Пруст, и заводить разговоры о провинциальности и приземленности тех, кто живет в каком-нибудь там Мэдисоне, штат Висконсин, – все это неумолимо подчеркивает чрезвычайную изысканность действа, столь заботливо поданную зрителю, соскучившемуся по классической европейской романтике. В принципе, аристократизму здесь не мешает даже то, что перед нами откровенно плутовское кино: в конце концов, у плутовского жанра есть множество хорошо опробованных маршрутов в благородный и галантный стиль. Зато аристократизму здесь очень мешает крайняя жеманность и, несмотря на все режиссерские ухищрения, несмотря даже на присутствие в кадре Джонни Деппа, Пола Беттани и Стивена Беркоффа, полная безжизненность. Ближайший прототип героини Анджелины Джоли, с одинаковой изощренностью виляющей (влияющей) задом и уходящей от злодейских погонь, – это… Зорро (гендерная разница не в счет), костюмированный и несбыточный герой-любовник. Ну а то, что у нашего «Зорро» вместо лихо нафабренных усов столь же лихо обтягивающее платье, – лишь дань новейшим матриархальным наклонностям информационной эры.
Зато Джонни Депп, в провинциальном полосатом пижамном костюме (то, что в американской глубинке считается нормальной повседневной (точнее, повсенощной) одеждой, в Европе выглядит как концлагерная роба) и с несколько шарахающей по русскому уху фамилией Тупело дефилирующий по венецианским крышам, зримо прекрасен. Как и герой Стивена Беркоффа, британский олигарх, владелец фабрик, заводов, газет, пароходов (в нашем случае – казино и борделей) от Англии до Новосибирска, окруживший себя гарными криминальными украинскими хлопцами, один из коих даже носит фамилию Лебядкин, а другой – фамилию Липутин. Видимо, в продолжение режиссерской находки Питера Антониевича, у которого в «Тяжелых деньгах» русских гангстеров зовут братьями Карамазовыми. Вышеупомянутый олигарх славен тем, что убил всех бывших хахалей жены, а после подсчета общего их числа – и саму жену. Однако еще более он славен лучшим монологом в картине, не особо галантным, зато весьма жизненным: «Моя собственность – это я сам. Если кто-то крадет нечто принадлежащее мне, я убиваю его, его жену, детей, его мать, могу для ровного счета и его врача убить, ибо он отнимает у меня то, за что я заплатил высокую цену – продал душу». Вероятно, примерно в том же духе Флориан Хенкель фон Доннерсмарк скоро сможет изъясняться насчет своего режиссерского поприща.
Vlad Dracula
